Наука на коротких масштабах времени является культурной реалией, на средних – экономической, на больших – онтологической. Как культурный феномен, профессия и источник нового мировоззрения, наука интересует лишь тонкий слой интеллектуалов (телевидение штата, где живет Мэзер, проигнорировало нобелевского лауреата – местные информационные ниши занимали больная коленка бейсболиста и пьяный черный медведь).
Онтологичность науки доказали неандертальцы - они не уделяли должного внимания своей академии наук и их кости лежат по всей планете: старик Дарвин беспощадней Страшного суда. Увы - нас не волнуют дальние перспективы.
Зато загадкой выглядит наше пренебрежение экономическим потенциалом науки при общем пристрастии к биржевой игре. Наука – это Супербиржа. Обернемся на 20-30 лет назад и пожалеем, что не можем крикнуть себе в прошлое: «Вложи деньги в персоналки, софт и Интернет!» Эти инвестиции – вполне скромные, ведь персональный компьютер собрали в гараже, а операционку к нему и первые киберсети сделали программисты-индивидуалы – принесли бы сейчас десятки миллиардов. Еще бы хорошо позвонить на полвека назад - про лазеры и полупроводники.
Зачем говорить о прошлом? Сегодня тоже растут научные ростки завтрашних гигантских состояний. Куда стоит сейчас вкладывать капитал? Наверняка – в роботы, но не в двуногих чудаков, в которых японские корпорации вливают невероятные деньги. Уверен, что мы долго не увидим киберандроидов на улицах: кто будет платить страховку, когда двуногая железяка споткнется на лестнице и упадет на человека? Зато плоский робопылесос «Румба» уже сейчас приносит миллионы. Безопасный в быту робот вскоре породит новую индустрию: Япония и Европа быстро стареют и пенсионерам золотого миллиарда нужна поддержка – хотя бы пластиковой рукой. Роботы потянут за собой производство компактных лидаров - глаз будущих киберов. Хитом станут софты для голов мобильных роботов, а также умные программы, которые смогут занять хоть какой-то полезной деятельностью наши компьютеры, мощные процессоры которых бездельничают 99% времени.
Фундаментальная наука может принести крупные сюрпризы в виде квантовых компьютеров или высокотемпературной сверхпроводимости. Неожиданные результаты назревают в заоблачной науке космологии, где работает Мэзер. Одну из следующих нобелевских премий дадут открывателям ускорения Вселенной – наблюдательного феномена, шокировавшего теоретиков. Сейчас учёные запутались в гипотезах о «тёмной материи» и «тёмной энергии» и этот умственный раздрай очень обнадеживает и многое сулит. Решение, очевидно, придет из неожиданного угла: в теории большинство всегда неправо. Я бы и рубля не вложил в теорию суперструн и её отпрысков, по которым публикуются тысячи статей в год. Зато многое бы поставил на малоизвестную аномалию «Пионера».
Это открытие превосходит даже нобелевский масштаб. Запомните: «эффект Пионера». Группа учёных из JPL, рассчитывающая траектории движения космических аппаратов, с удивлением обнаружила в солнечной системе неизвестную силу с поразительным свойством: она не зависит от расстояния. Эта сила сносит космические аппараты «Пионер» с их расчетной траектории на четыреста километров в год. Полагаю, что нечаянный эффект Пионера лишь слабый отголосок могучей энергии феномена, который управляет движением звезд и держит Солнце на его орбите вокруг центра Галактики. Не исключено, что вскоре космические корабли и даже обычные автомобили будут летать на эффекте Пионера – вообще без топливных баков, плавно взлетая с тротуаров. Кто первый оседлает эту таинственную силу?
Кто сделает ставку на науку, кто соединит мозги и деньги, тот станет править миром. Это стали понимать даже правительства, и даже военные. Западные оборонные ассигнования «поумнели», ведь армия 21 века – это беспилотные самолеты, боевые роботы и трехмерные модели театра действий с сантиметровой точностью. Без серьёзной науки это невозможно. Недавно конгрессмен США Франк Вольф выступил с настоятельным требованием утроить бюджет американской фундаментальной науки в течение 10 лет – иначе Америка потеряет стратегические позиции. Эта инициатива была мощно поддержана, и администрация США уже выступила с важными законопроектами.
Китай и Япония устремились в космос, китайские и индийские студенты заполнили университеты по всему миру. Знания и технологии – самое выгодное вложение капиталов. Эта простая истина непопулярна в России из-за изобилия нефти и сырья. Жаль. Сто лет назад нефть была лишь заправкой для керогазов, через сто лет о ней снова забудут – она просто закончится. Подлинное экономическое могущество зависит от научно-технологических прорывов - электричество, автомобиль, самолет, реактор, компьютер -которые приносят государству невероятные доходы. Естественно, наукой интересуется и частный бизнес. Фармацевтические гиганты дружно вкладывают сотни миллионнов в генетику и протеомику. В США даже небольшая компания может создать группу учёных в 10-20 человек для разработки наукоёмкого продукта. Получится – выйдут на рынок и заработают. Неудача – распустят группу. Динамично и эффективно. Крупные компании, типа ИБМ, позволяют себе научные центры в сотни человек, где часто занимаются и фундаментальной наукой.
Выберется ли завтрашняя энергетика из мазутного корыта? Станут ли частные космические ракеты рентабельными? Когда появится первый искусственный интеллект? Сможет ли эпигенетика продлить человеческую жизнь хотя бы в 2-3 раза? Не знаю. Чтобы получить ответы на эти вопросы и прибыль с найденных ответов, нужно с энтузиазмом работать, вкладывая мозги и деньги в Супербиржу, открытую только для умных игроков. Оглядываясь на кости неандертальцев, искренне пожелаем удачи инвесторам в науку.