Дискуссия о подростковой литературе
В январе 2009 года я написал в дискуссии о подростковой литературе следующее:
«Да, хороший вопрос – почему ничего не печатают для подростков. Выпали они куда-то в издательских глазах: книги делятся на заведомо детские или очевидно взрослые.
Обсуждать издательскую политику – это выше моего понимания, а вот саму подростковую аудиторию (12-17 лет) можно обсудить.
Во-первых, она «капризнее» детей (7-11 лет). Опросы показывают, что пик читаемости падает на 11 лет. То есть, до 11 лет дети по нарастающей накапливают информацию о мире, поглощая уже готовую кучу классической детской литературы, которая часто вне времени и достаточна условно-абстрактна (ну там - как победить снежную королеву). Подростки читают по нисходящей всё меньше – они всё больше погружаются в реальный мир, где нет драконов и принцесс, а есть конфликты с одноклассниками-учителями-родителями, первая любовь-ревность-ненависть, осознание своей бедности-некрасивости-(псевдо)ущербности
Во-вторых, выпускаемые подростковые книги (и, видимо, политика издательств) целятся не туда. Подростковость стала рассматриваться как синоним несерьезности, юмористичности – по крайней мере, среди русских писателей. Вот Роулинг написала вещь попросту драматическую. А Емец пишет о том же, да стёбно (судя по тому, что я смог у него прочитать), накручивая столько выдуманных приключений, что это уходит в нереал, даже в фэнтезийный.
Ещё один сбой прицела: ориентирование на СРЕДНЕГО подростка. Отсюда максимальная интеллектуальная облегченность детских детективчиков-гламурчиков, сленговость, тусовочность, штоб средний троечник узнал себя. Но прицел на средний желудок хорош, когда вы гамбургеры продаете. А книги – товар сравнительно элитный. Средний подросток почти не читает. В возрасте 12-17 лет читает книги верхняя треть, а то и четверть подростков – то есть никак не середняк. Но писатели не пишут для таких – это сложно, тут надо какие-то реальные схемы взаимоотношений рисовать, реалистичные поступки и чувства описывать. И издатель пугается этой сложности.
В-третьих, подростковая ниша сложнее еще и тем, что при высоких требованиях к книге, подросток еще не очень самостоятельный покупатель. Значит, выпуск подростковой книги должен сопровождаться дополнительным анализом: не только – «прочитает ли подросток такую книгу?», а еще – «купит ли её родитель для своего сына или дочери?»
С детскими проще – тут никто детей не спрашивает, только о родительском мнении заботятся. С взрослыми проще – они самостоятельны и книги для них легко программируются из кровищи и прочих непременных секспонент.
И, согласен, рост и взросление книжного героя для подростка-читателя – это дополнительный плюс. Подростки читают про себя, и должны узнавать в герое себя, взрослеющего, выползающего из теплой детской скорлупы в холодный взрослый мир.»
P.S. Вот и Маруся здорово села в лужу со своим прицелом.
P.P.S. Я не отвечаю на многие письма или комментарии (про базы данных обязательно напишу!) не по злобе или надменности, а по причине непривычной занятости - в том числе и над третьей книгой. Извините!
P.P.P.S. "Где книга?!" Возмущаемся вместе!
«Да, хороший вопрос – почему ничего не печатают для подростков. Выпали они куда-то в издательских глазах: книги делятся на заведомо детские или очевидно взрослые.
Обсуждать издательскую политику – это выше моего понимания, а вот саму подростковую аудиторию (12-17 лет) можно обсудить.
Во-первых, она «капризнее» детей (7-11 лет). Опросы показывают, что пик читаемости падает на 11 лет. То есть, до 11 лет дети по нарастающей накапливают информацию о мире, поглощая уже готовую кучу классической детской литературы, которая часто вне времени и достаточна условно-абстрактна (ну там - как победить снежную королеву). Подростки читают по нисходящей всё меньше – они всё больше погружаются в реальный мир, где нет драконов и принцесс, а есть конфликты с одноклассниками-учителями-родителями, первая любовь-ревность-ненависть, осознание своей бедности-некрасивости-(псевдо)ущербности
Во-вторых, выпускаемые подростковые книги (и, видимо, политика издательств) целятся не туда. Подростковость стала рассматриваться как синоним несерьезности, юмористичности – по крайней мере, среди русских писателей. Вот Роулинг написала вещь попросту драматическую. А Емец пишет о том же, да стёбно (судя по тому, что я смог у него прочитать), накручивая столько выдуманных приключений, что это уходит в нереал, даже в фэнтезийный.
Ещё один сбой прицела: ориентирование на СРЕДНЕГО подростка. Отсюда максимальная интеллектуальная облегченность детских детективчиков-гламурчиков, сленговость, тусовочность, штоб средний троечник узнал себя. Но прицел на средний желудок хорош, когда вы гамбургеры продаете. А книги – товар сравнительно элитный. Средний подросток почти не читает. В возрасте 12-17 лет читает книги верхняя треть, а то и четверть подростков – то есть никак не середняк. Но писатели не пишут для таких – это сложно, тут надо какие-то реальные схемы взаимоотношений рисовать, реалистичные поступки и чувства описывать. И издатель пугается этой сложности.
В-третьих, подростковая ниша сложнее еще и тем, что при высоких требованиях к книге, подросток еще не очень самостоятельный покупатель. Значит, выпуск подростковой книги должен сопровождаться дополнительным анализом: не только – «прочитает ли подросток такую книгу?», а еще – «купит ли её родитель для своего сына или дочери?»
С детскими проще – тут никто детей не спрашивает, только о родительском мнении заботятся. С взрослыми проще – они самостоятельны и книги для них легко программируются из кровищи и прочих непременных секспонент.
И, согласен, рост и взросление книжного героя для подростка-читателя – это дополнительный плюс. Подростки читают про себя, и должны узнавать в герое себя, взрослеющего, выползающего из теплой детской скорлупы в холодный взрослый мир.»
P.S. Вот и Маруся здорово села в лужу со своим прицелом.
P.P.S. Я не отвечаю на многие письма или комментарии (про базы данных обязательно напишу!) не по злобе или надменности, а по причине непривычной занятости - в том числе и над третьей книгой. Извините!
P.P.P.S. "Где книга?!" Возмущаемся вместе!